Форум

Вот такая статья появилась в Московском комсомольце, от 20 августа 2008 г., оригинал здесь:
http://www.mk.ru/blogs/idmk/2008/08/20/mk-daily/366893/

Каменное сердце
Мнимая зоозащитница создала Освенцим для животных

На чужой беде наживались всегда. Но особый цинизм и жестокость нужны, чтобы сделать источником дохода страдания безответных созданий — кошек и собак. Под предлогом создания образцового приюта для животных жительница столицы собирала средства с благотворительных организаций, зоозащитников, да и просто любителей братьев наших меньших. Только деньги шли отнюдь не на ее многочисленных питомцев. В это время больные, грязные, полуголодные узники, лишенные свежего воздуха, а порой и просто солнечного света, жили в поистине чудовищных условиях. В собачье-кошачьем концлагере побывал корреспондент “МК”.

Точный расчет

Эта шокирующая история началась осенью 2007-го, когда из-за перипетий с продажей частного дома в Павлово-Посадском районе пенсионерка оказалась на улице со своими двадцатью семью собаками. У Эммы Борисовны был выбор: поехать в московскую квартиру, где с семьей жила ее дочь, и бросить питомцев, к которым она прикипела душой, или на свой страх и риск остаться в лесу. Старушка предпочла второе…

Почти три месяца жители дачного поселка Назарьево подкармливали бедняг, пока не объявилась “добрая душа” — некая Ольга Данилина. Интеллигентная дама с приятными манерами и умением хорошо заговаривать зубы (пригодилась профессия психолога) вызвалась помочь скитальцам. Из переезда бабушки с собаками в дом Данилиной в Тульской области была профессионально слеплена целая пиар-акция. Всем, кто хотел помочь, было объявлено, что будет создаваться экологическое поселение (слова-то какие!) для любителей животных. Просторные вольеры, упоительный воздух бескрайних полей, элитные корма, заботливый персонал в лице обожающей животных Эммы Борисовны. Да на такой суперпроект только человек, ненавидящий кошек и собак, не даст денег! Как известно, таких единицы. Большинство, наоборот, откликнулись всем сердцем. Какая точно сумма была собрана, знает только Ольга Данилина, но про то нам, конечно, не скажет. Однако, как мы увидели собственными глазами, и через девять месяцев никаким приютом, а тем более экологически чистым, здесь даже не пахло.

Живые или полумертвые?

…По дороге, плотно усыпанной битым кирпичом, въезжаем в село Долгое. Сегодня назвать селом его можно с большой натяжкой. Половина домов заброшена. Из местных жителей лишь три древние старухи, остальные — дачники из Москвы и Тулы. Вот и нужный нам дом. На шарканье шин внутри поднимается несусветный лай. Такому многоголосью позавидует любой именитый хор: от басистого прерывистого, по которому можно отличить собак крупных пород, до заливистого писклявого, присущего всевозможной мелочи. Первая мысль: если все собаки в доме, то где же вольеры и загоны, на которые собраны деньги? Кошек не слышно. Лишь подойдя к мутному окну, подернутому кружевом паутины, видим на подоконнике скорее призраков, чем животных. Полосатые, черно-белые, с больными, почти затянутыми болячками глазами, они облепили подоконник и беззвучно открывают рты.

— Кошек хороним почти каждый день, — говорит вышедшая к нам Эмма Борисовна. — Ольга сказала закапывать их за домом, на огороде. Там у нее кладбище…

При ближайшем рассмотрении становится непонятным, как в бедных животных вообще жизнь держится. Тощие, грязные, с язвами на теле и свалявшейся шерстью, они целыми днями сидят в комнате за закрытой дверью. Тут же едят и гадят. У некоторых чуть ли не по полу волочатся отвисшие синие животы — признак какой-то болезни. Спаривание идет постоянно, но животных никто не стерилизует. Котята подчас не успевают родиться: как только одна из кошек начинает рожать, коты сжирают все, что из нее выходит.

— Я больше не могу это видеть! — срывается на крик Эмма Борисовна. — Когда я выхожу из этой комнаты, кошки обхватывают мои ноги лапками, истошно мяукают и не выпускают меня. В этот момент можно тронуться умом. Они не должны жить в этой камере! Я много раз просила Ольгу привезти ветеринара. Говорила ей, когда кошки резко начинали болеть, но ей все равно. Она садилась в машину и уезжала в Москву. А через пару часов они умирали. Из почти сотни кошек за эти месяцы осталось только 50.

Собакам живется не слаще. Они тоже безвылазно сидят в помещении, потому что старая больная женщина не в состоянии выгулять 35 псов. В доме страшная антисанитария, вонь, грязь. По словам бабушки, блохи, мухи и крысы ходят табунами. Кругом лежат фекалии, присыпанные опилками, — убирать некому. Ни о каких прививках, не говоря уже о лечении четвероногих, нет и речи. В этой половине дома точно так же идут непрерывные вязки.

— За зиму нам пришлось утопить почти 100 щенков, — причитает старушка. — Кормить их нет возможности. Для остальных животных Ольга привозит просроченные корма, от которых у них все время рвота и понос…

Некоторым животным повезло еще меньше. Мы заходим на хоздвор, пристроенный к дому. Кругом — кромешная темнота, холод и сырость. Под ногами хрустят высохшие собачьи фекалии. Эмма Борисовна зажигает тусклую лампочку, и нам предстает жуткое зрелище: в заколоченном от пола до потолка загоне сидят несколько собак. Они начинают лаять, пытаясь просунуть морды в узкие щели. Не удивлюсь, если они нас не видят, а только чувствуют. За месяцы, проведенные в темноте, можно потерять зрение. По словам бабушки, собаки безвылазно сидят здесь по воле хозяйки приюта. Т.е. в лучшем случае электрический свет они видят два раза в день по 10 минут, пока их кормят.

Так вот на какое “экологическое поселение” собирала деньги Ольга Данилина?!

На ловца и зверь бежит

Узнав, что приехали журналисты, к дому стекаются соседи. Они жаловались во все возможные инстанции, но до малолюдной деревни нет никому дела.

— Хозяйка этого приюта месяцами не вывозит мусор, — жалуется Любовь Понкратова. — Копит его в сарае, где уже черви кишат. У нас столько крыс в деревне никогда не было. Мы по ночам не спим, отгоняем их от детей. Я отдала сюда на зиму кота — думала, действительно приличный приют, так Ольга мне его по весне отдавать не хотела. Спасибо, Эмма Борисовна вынесла Рыжика. Я его не узнала: кожа да кости!

— Мы не давали согласия, чтобы тут устраивали кладбище домашних животных! — возмущается другая женщина. — Вся эта гадость течет в колодец, из которого мы пьем. Нам Ольга рассказывала, что у нее все по уму устроено, фото каждой кошечки и собачки — в Интернете, что ей дают деньги разные благотворительные организации... Мы сами видели, как к ней приезжали какие-то солидные дамы, и она вокруг них вилась, рассказывала, какой у нее будет хороший приют. А на самом деле происходит настоящее издевательство над животными!

Соседи понимают, что Эмма Борисовна стала в своем роде заложницей ситуации. Жалеют старушку: приносят ей и собакам продукты, воду.

— Когда Ольга ее сюда привезла, бросила на горке, а сама укатила, — вспоминают жители. — А мы потом на санках помогали бабушке довезти ее скарб.

Перед Эммой Борисовной снова стоит выбор: бросить все в одночасье и уехать к дочери в Москву или остаться до последнего со своими питомцами, с которыми прошла огонь, воду… Пенсионерка, несмотря ни на что, выбрала второе. Она еще надеется, что ей удастся найти кров для себя и своих двадцати собачек. И из-за этого обрекает себя на каждодневное страдание, заботясь еще при этом о чужих кошках и собаках. В то время как Ольга Данилина и дальше пытается собирать деньги. Буквально в прошлом месяце она обратилась к читателям тульской газеты с просьбой помочь приюту кто чем может.

В тот день нам удалось увидеться и с ней лично. Вся такая вежливая, интеллигентная, она с неподдельным изумлением осматривала комнаты, забитые по ее милости больными и истощенными животными. Не знай мы подоплеки ситуации, подумали бы, что она и впрямь видит все это в первый раз.

— Вы это действительно видите впервые? — все же решили уточнить мы.

— Я бываю здесь редко. Чтобы доставлять сюда деньги, я работаю семь дней в неделю.

— И сколько же вы привозите?

— Этот приют ежемесячно поглощает до 45 тысяч рублей, даже при том безобразии, которое здесь творится.

— Почему вы не вызываете ветеринара? Животные в ужасном состоянии.

— Мы вывозим больных животных в клинику.

— Зоозащитники и простые люди помогают вам деньгами. Почему вы не принимаете мер для того, чтобы животные жили в нормальных условиях?

— А какие меры я могу принять, если у меня денег вот так вот (режет ладонью поперек горла)? Именно поэтому я обратилась за помощью.

Вот и весь разговор. Ощущение такое, что мыло в руках подержали: с какой стороны ни тронь — скользкое.

Кстати, о 45 тысячах. При нас по распоряжению собачьей бизнесвумен из гаража достали несколько мешков с сухим кормом, чтобы кормить животных следующую неделю. Мы посмотрели — на каждом написано: “Срок хранения — 12 месяцев”. И стоит дата производства — май 2007 года. А на дворе уже август. Известный факт: многие зоомагазины бесплатно отдают просроченные корма всем желающим. Так что, возможно, Ольге Данилиной не приходится тратиться даже на корма.

В настоящее время вести о собачье-кошачьем концлагере дошли до ряда зоозащитников. Несколько самых “тяжелых” кошек уже увезены в другой, настоящий приют. Но где гарантия, что точно так же на улицах Москвы и области не будут собраны другие животные и не помещены в эту душегубку?

Брошенные кошечки и собачки — отличная приманка для любителей животных. Кто же станет распугивать рыбу при таком хорошем клеве?..