Форум

Лошадиный ангел грустно смотрел куда-то вниз.
Человек не решался заговорить первым.
В темных глазах лошадиного ангела отражалось мраморное небо: «….-Ты знаешь, почему все лошади, которые приходят на небо, попадают в рай?»
-Нет
-Потому что лошадиный ад находится на земле. И они уже испили чашу страданий.
До дна…

Краткое описание: реальная история, произошедшая у нас на базе.
автор Неля, наш ветврач

ВСТАВАЙ, СОЛОВЕЙ, ВСТАВАЙ!

Однажды меня спросили:
- А Вы читали Хэрриота?
Я ответила:
- Да, конечно, очень интересно.
- А Вы заметили, с какой любовью, нежностью и чувством юмора автор относиться к животным и их владельцам? Вы же ветеринарный врач и в Вашей практике, должно быть, встречалось огромное количество интересных ситуаций! Почему Вы не опишите хотя бы некоторые из них?
- Потому, что в большинстве случаев я не смогу относиться с любовью и юмором к хозяевам крылатых и четвероногих, потому, что сказки со счастливым концом может не получиться.

*****

В то время я работала на конеферме в Псковской области на берегу Псковского озера. Вернее, я еще только начинала работать там ветеринаром. Новое место, новые пациенты, новый коллектив.
Первым делом – ознакомление с аптекой. Итак, список медикаментов составлен, порядок и чистота в помещении, с документацией разобралась. Можно идти пить чай.
И тут на конюшню «влетает» незнакомый человек.
- Где ветврач?
- Я ветврач!
- Нужна Ваша помощь!
- А в чем, собственно говоря, дело?
- Понимаете, мы рыбаки, ехали на «Буране» по озеру. Смотрим, стоит кто-то на льду и руками нам машет. Подъехали. Подбегает к нам старушка незнакомая и говорит: “Сынки, помогите, конь у меня в телеге завалился и встать не может!” Короче, коняга там бедный всю ночь на льду пролежал. Мы поднять его пробовали, да он тяжелый больно, или у самого уже сил встать нету. Вот я за Вами и приехал.
- Ну, я же женщина, а вам мужчины нужны, физическая сила, так сказать.
- Мы подумали, что ветврач уколит что-нибудь, коню полегче будет, он и поднимется.
Да, ситуация сложная, но отказывать не имею права. Есть такая профессия, коней со льда поднимать! Собрала на скорую руку скромный «джентельментский набор» ветврача. Оделась потеплее.
- Как добираться то туда, далеко? Пешком пойдем?
- Пешком только до озера. А там меня брат на «Буране» ждет. Доедем быстро!
Да, на «Буране» по Псковскому озеру это здорово! А вот и конь.
Он лежал на льду беспомощный и несчастный. Как будто спал, отдыхая от безнадежных попыток подняться. Заботливая старушка, где смогла, подложила под него сено. Рядом стояли груженые сани.
Я попросила мужиков положить под рубашку флакончики с растворами, чтобы потеплее были, и обратилась к женщине:
- Расскажите, что произошло, давно он так лежит?
- Давно, давно. Вчера старик мой вечером поздно поехал за сеном для коровки. Туда нормально, а обратно поскользнулся, видать, Соловей, упал, а встать никак. Кованый он. Обледенели подковы. Встает, а ноги разъезжаются, падает. Старик мой махнул на все рукой, пешком до деревни вернулся, напился и только утром о коне вспомнил.
- Так он, выходит, уже 12 часов так лежит!
- Да, доча, да, помоги, а? Конь то хороший, смирный, 25 годков уже, Соловей зовут.
Соловей проснулся и косился на нас багровым глазом. Я подошла к нему и похлопала по его упругой лохматой шее. Мешок с костями, антиквариат, в чем только душа держится? А умирать не хочет. Нет, не хочет.
Словно в ответ на мои мысли он глубоко вздохнул и закряхтел.
Так, легкие чистые. Сердечко слабенько, но бьется же! А вот температура не нормальная: 36,5 вместо необходимых 37,5. Упала на целый градус!
- Мужики, согрели растворы?
- Да, тепленькие уже.
В дебрях густой и длинной шерсти я с трудом нашла яремную вену. Хоп! Прямое попадание. Хлористый, глюкоза, физраствор, сердечное.
А теперь надо поднимать его.
- Ну, Соловей, вставай!
Я потянула за повод, цыкнула на коня.
- Давай же, давай! Поднимайся, хрен старый!
А он ни в какую, не хочет! Я сделала большой жгут из сена и стала растирать Соловья, проводя жгутом против шерсти, считая его выступающие от худобы ребра. Соловей снова недовольно закряхтел и лежа попытался отмахнуться от назойливой приставахи.
- Смотрите, ожил!
- Ну да, повеселее стал. Мужики, давайте один за повод голову ему вверх подтягивайте, другой хворостиной по заднице. Начнет вставать – поддержите его с боков.
И мы дружно начали операцию по спасению Соловья. Теребили его, тормошили, хлестали, пинали, кричали. Очень долго, слишком долго, главное настойчивость. Бабуля бегала вокруг и плакала:
- За что вы его бьете, изверги, он такой хороший, добрый, послушный.
- Да вы поймите, иначе никак. Иначе не встанет. Ведь пока он сам не захочет встать, ничего у нас не получится.
И тут Соловей не выдержал наших издевательств и стал вставать. Мы подбежали к нему и вчетвером помогли, поддержали. Из последних сил, черпая небесную энергию, наши руки держали на себе 500 кг живого веса. И, удержали!
- Вроде стоит, сам стоит.
Мы все еще боялись отойти от коня.
- Мужики, он же ног не чувствует, кровообращение нарушено! Делайте жгуты, растирайте ему конечности. Да-да, над копытами и выше! Вот так, уже лучше, стой, Соловей, стой!
Минут, этак, пять приходил в себя Соловушка, а потом пошатнулся, вильнул задом, вновь протяжно закряхтел. Мы испугались, что падает. Ан, нет! Это он расслабился и надул целую лужу вишневой мочи.
- С кровью, - сказала я, - это нормально. Лошади, лежа, редко могут избавляться от содержимого мочевого пузыря, поэтому и умирают. А ему сейчас полегче будет, это уж точно.
Перекурили, обсудили маршрут эвакуации Соловья. Выбрали кратчайшее расстояние до берега и пошли. Медленно, шаг за шагом приближаясь к заветной цели. Там, на берегу, уже не так опасно. Мы двигались в направлении моей деревни, т.к. до родного дома Соловья было очень далеко.
Лед очень скользкий, почти без снега. До берега 200 метров, самых опасных, самых скользких. Подковы на ногах Соловья выполняли роль коньков, ноги мерина в любую минуту могли разъехаться в разные стороны. Так и случилось. Соловей опять упал. И мы не смогли удержать его. Вдобавок он очень устал, 500 метров льда дались ему нелегко, отобрали много сил.
Коню дали отдохнуть и снова попытались поднять. Но тщетно, он устал и даже не боролся за свое спасение. Наши силы тоже истощились.
Нам, вдруг, стало понятно, что мы бессильны, и, возможно, это конец для коня. Один из рыбаков подогнал «Буран», все сели на сани и задумались. Настало время просто поговорить. Оказалось, что эти двое ребят родом из Казахстана. Теперь живут здесь. Зимой кормит рыбалка, летом охота, огород. Люди они добрые. Ну, не смогли же мимо бедного животного проехать. Решили помочь, чисто по человечески, бескорыстно. Как говорится «себе в убыток», т.к. рыбы уже не наловят, да один еще и кольцо золотое обручальное потерял, когда Соловья поднимал. Кстати, так его и не нашел. Сплошное расстройство!
Время шло, надо было принимать решение.
- Ребята, так его оставлять в любом случае нельзя. У меня есть два варианта: либо я сейчас из деревни приведу подмогу, либо надо стрелять конягу, ошкуривать тут же, разделывать, чтоб мясо не пропало.
- А его можно есть? – спросил рыбак. – В принципе, мы, если не рыбы, так конины домой привезли бы.
- Да, - ответила я, - чего ж нельзя то, можно и есть.
Старушка со мной согласилась:
- Ребятки, если что, так вы стрельните его, не оставлять же мучиться, ночью волки могут разодрать, да и другое… Кормилец ты наш…
Она заплакала.
Я рванула за подмогой в деревню, выбежала на дорогу и, о чудо, буквально врезалась в начальника нашей базы Олега Петровича.
- Олег Петрович, мне нужна Ваша помощь.
- Садись в машину, рассказывай.
Я, вкратце, изложила проблему. Было неудивительно услышать в ответ:
- Ты там договорись с хозяином лошади, мы купим тушу для волков из нашего питомника.
- Хорошо, Олег Петрович, но сначала мы должны попытаться помочь.
Он согласился, потрепал меня за коленку, довез до конюшни. Я быстренько собрала новую порцию «горячего укола». У дверей конюшни уже стоял «Уазик».
- Трос есть? – спросила я Вахида(водителя).
- Есть, а зачем?
- Если волоком коня тащить придется.
И мы поехали, взяв по дороге еще двоих рабочих для подмоги.
Вот и наш Соловей.
- Ну, что, стреляем, режем? – спросил Вахид
Я измерила температуру коню. 37,7 градусов, уже лучше. Предложила отруби. Аппетит есть. Значит, жить хочет. Просто обессилел совсем.
- Надо попробовать еще раз. Сейчас волью растворчик для укрепления организма, и будем поднимать.
Итак, капельница. И за работу. Соловей пытается нам помочь, но тщетно. Под копытами лед, ноги, не встречая упора, разъезжаются.
- Бесполезно. Вахид, неси трос, надо дотащить коня до берега. Там снег, он встанет.
Толстым тросом обмотали задние и передние конечности Соловья. Другой конец веревки закрепили за машину.
- Только медленно, очень медленно.
Машина поехала и потащила за собой коня. Шершавый лед царапал шкуру животного. Я ухватилась за уздечку и приподняла голову Соловья повыше, чтобы не повредился о лед глаз. Голова оказалась очень тяжелой и мне на помощь подоспел Грошев Витька (наш конюх).
- Слушай, Грошев, если мы справимся, поставишь коня к себе в сарай на время? А то куда его, бедолагу. На конюшню могут не пустить постороннюю лошадь.
- Да пусть живет, жалко что -ли!
И вот долгожданный берег. Отвязали веревку.
- Вставай, Соловей, вставай!
А он уже не может встать сам. Мы хлещем его по крупу хлыстом, теребим удила, ругаемся.
- Ну, помоги же нам, ирод! Вставай, сволочь!
Вахид разошелся не на шутку. Горячий южный парень! Старушка причитала:
- Не бейте его, не надо!
Но это последний шанс. Может быть, хоть боль заставит его приподняться. И тут Соловей устал терпеть побои и, опираясь на передние ноги сел по-собачьи. Мужики просунули ему под грудь два бревна и… подняли его!
- Ты только стой, Соловей, не падай!
Опять растирание конечностей.
- Сможет ли идти?
- Попробуем.
Грошев повел коня за собой. Соловей нерешительно сделал шаг, другой… Мы ликовали. Спасли! Спасли!
Через 15 минут Соловей дошел до Грошиного сарая. Его напоили теплой водой, дали сена.
- До завтра, Витек, - попрощалась я с Грошевым. – Поухаживай за ним, может, оклемается. Хотя 12 часов на льду… Шутка ли!
Я сделала коню антибиотик и пошла к себе на конюшню.

А Соловей спал. Спал стоя, уже боясь лечь, боясь услышать вновь «вставай, вставай!».
«ВСТАВАЙ!» и уже на нечищеной шее хомут!
«ВСТАВАЙ!» и “горбатая” седелка сдавливает холку!
«ВСТАВАЙ!» и вот сзади скрипит и громыхает тяжелая телега, и пьяный возничий хлещет бичом по худому крупу.
Тогда, на льду, он уже спал и боялся вернуться в жестокую реальность, чтобы вновь противостоять безжалостной судьбе и голодной смерти.
Но его выдернули из небытия, заставили снова взглянуть на солнце, заставили опять жить! И старый, но крепкий, закаленный невзгодами организм просил дышать и есть.
А с неба на него смотрели другие лошади.
Это и Березка, ушедшая из жизни молодой и красивой. Пьяный Егорыч уронил ей на ногу тяжелое бревно. От удара разорвались связки, повредилась кость. И Березку, как неспособную более к работе, прирезали и съели всей деревней.
Это и Запад с Мечтой, заживо сгоревшие в сарае.
Это и Цыган, умерший прямо в телеге после тяжелой работы, со стертой до мышц от старого хомута шеей.
И многие, многие другие.
Но Соловей еще не с вами. Всем на удивление он перенес без серьезных последствий двенадцатичасовое испытание льдом. И еще долго его будут будить жестокие человеческие слова:
«ВСТАВАЙ, СОЛОВЕЙ, ВСТАВАЙ!»